Треугольник - Турция, Азербайджан и Грузия - набирает силу
Внутриполитический кризис Грузии со сменой премьер-министра Георгия Гахария на ранее уже занимавшего этот пост Ираклия Гарибашвили скорректировал сроки очередной встречи министров иностранных дел Турции, Азербайджана и Грузии. Будучи первоначально намеченной на 19 февраля в Баку, теперь она состоится несколько позже, однако эта тактическая заминка едва ли скажется на динамике формирования на Кавказе геополитической мини- «оси» под главенством Анкары.
Предыдущее совещание глав внешнеполитических ведомств Турции, Азербайджана и Грузии в декабре 2019 года, увенчавшееся подписанием «Плана действия трехстороннего секторального сотрудничества на 2020-2022 годы», стало восьмым по счёту с момента подписания в июне 2012 года «Трабзонской декларации».
Первоначально идея интеграции Азербайджана и Грузии в некое подобие альянса под эгидой Анкары высказывалась после распада Советского Союза тогдашним президентом Турции Сулейманом Демирелем. Первые практические результаты сотрудничества наследников «Блистательной Порты» и двух кавказских государств становятся очевидными ко второй половине 2000-х годов, с началом функционирования поддержанного администрацией Клинтона экспортного нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан, газопровода Баку – Тбилиси – Эрзерум, а также с подписанием соглашения о строительстве железной дороги Карс – Ахалкалаки – Тбилиси – Баку, растянувшемся на 10 лет. Взятый Грузией у Азербайджана кредит на строительство её участка от турецкой границы ещё больше усилил зависимость Тбилиси от Баку.
Последовательная антироссийская политика Саакашвили, раздача паспортов турецким гражданам, выдававшим себя за этнических грузин – чвенебури, способствовали движению Грузии в крепкие объятия западного и восточного тюркских соседей. Помимо коммерческого интереса Анкара и Баку стремились максимально ослабить Армению и отрезать ее от региональных инфраструктурных и коммуникационных проектов.
Не меньшее значение имела военная составляющая с учётом традиционного кураторства Турцией кавказского направления в рамках НАТО. Ещё в 2004 г. турки реконструировали бывшую советскую авиабазу в Марнеули, а затем и объект в Сенаки у границ с признанной Россией Абхазией, оказывали Грузии безвозмездную военную помощь, включая обучающие программы и поставки техники.
Комплексное и многоплановое азербайджано-турецкое военно-техническое сотрудничество в дополнительном представлении не нуждается. Из недавних примеров упомянем контракт на приобретение прикаспийской страной высокоточных крылатых авиационных ракет класса SOM.
В марте 2018 года в Гиресуне министры обороны трёх стран подписали «Меморандум о взаимопонимании между Правительствами Азербайджанской Республики, Грузии и Турецкой Республики в вопросах сотрудничества в оборонной сфере», охватывающий ВПК, технологии, логистику и кибербезопасность, вплоть до военного картографирования и радиоэлектронной борьбы. В рамках проводимых трёхсторонних военных учений отрабатываются вопросы взаимодействия армейских подразделений при решении задач по совместной охране энергетических объектов и магистральных трубопроводов.
Азербайджан – ключевой поставщик топлива на грузинский рынок, а компания Socar Georgia Petroleum - грузинская «дочка» азербайджанской государственной нефтегазовой компании SOCAR является одним из крупнейших налогоплательщиков и участником масштабных ивестиционных программ. Общий объём азербайджанских инвестиций в Грузию оценивается более чем в 3,5 млрд долл. В стране действует более 1000 компаний с азербайджанским капиталом. В 2019 г. объем грузино-турецкой торговли составил около 1,85 млрд долл. Турецкие компании реализовали в Грузии 258 проектов почти на 5 млрд долл., при этом около трети из которых приходится на Аджарию, где турецкое присутствие особенно заметно.
Международные аэропорты Батуми и Тбилиси находятся под управлением построившей их турецкой компании TAV Airports Holding. Заметно присутствие турецкого бизнеса в энергетическом, финансовом и иных ключевых отраслях грузинской экономики, в решающей степени зависящей от бесперебойного функционирования коммуникационных коридоров по линии «Восток – Запад». С недавних пор к ним добавился «Южный газовый коридор» по доставке «голубого топлива» с каспийского месторождения «Шах-Дениз» в страны южной Европы, до некоторой степени скорректировавший «энергетическую карту» Евразии.
Оборотной стороной зависимости Грузии от транзитных доходов стала определенная утрата суверенитета и национальной идентичности. Так, к примеру, жертвой несокрушимого обаяния турецкой «мягкой силы» стало фактически запрещенное празднование Дидгорской битвы – одного из ключевых эпизодов средневековой истории Грузинского царства, порою небезуспешно противостоявшего опустошительным набегам тюрок-сельджуков.
Итоги боевых действий в Нагорном Карабахе осенью 2020 года породили разговоры о возобновлении железнодорожного сообщения между Турцией, Нахичеванской автономией и «материковым» Азербайджаном через приграничный с Ираном регион Мегри на юге Армении. Недавно Ильхам Алиев объявил о начале восстановления железнодорожного полотна от Горадиза до границы с Арменией, переставшего функционировать и частично разобранного в годы «первой карабахской войны» в начале 1990-х годов. По факту стальная магистраль по левому берегу Аракса, возобновления функционирования которой в лучшем случае можно ожидать через несколько лет, будет означать некоторое снижение значимости «грузинского» транзита для Анкары и Баку, однако несомненно, что трёхсторонний формат сотрудничества уже набрал серьёзный размах, и отказываться от имеющихся наработок никто не собирается.
По итогам недавнего заседания межправительственной комиссии вице-президент Турции Фуад Огтай и премьер-министр Азербайджана Али Асадов подписали План действий по развитию двусторонних отношений из 138 пунктов, нацеленный на интенсификацию диалога и предполагающий реализацию новых совместных проектов. Достаточно беглого взгляда на карту региона, чтобы убедиться: многие из них, как и ранее реализованные, непосредственно связаны с грузинской территорией.
Очевидно, что экономическая зависимость Тбилиси от более сильных соседей не могла не трансформироваться в политическую, что особенно важно после слома статус-кво на Кавказе с фактическим нивелированием «армянского фактора» региональной политики и безопасности по итогам совместной военно-политической операции Анкары и Баку.
Недавно президент Эрдоган выдвинул модель региональной интеграции в формате так называемой «платформы шести» (Азербайджана, Турции, России, Ирана, Грузии и Армении). Нечто подобное, только без упоминания Ирана, предлагалось им в разгар грузино-российского противостояния вокруг Южной Осетии в августе 2008 года, однако осталось без последствий. Как представляется, нынешнюю инициативу постигнет сходная участь.
«В сферу наших интересов входит Ирак, Сирия, Ливия, Крым, Карабах, Азербайджан, Босния и другие братские регионы. Множество историков считает, что в границы Турции должны входить Кипр, Алеппо, Мосул, Эрбиль, Киркук, Батуми, Салоники, Варна, Западная Фракия и острова Эгейского моря», – заявил в октябре 2016 года турецкий лидер, выступая на своей «малой родине», в университете города Ризе (выделено нами – авт.). А недавно один из турецких телеканалов вспомнил о прогнозе аналитического центра Stratfor относительно расширения влияния Турции на сопредельные территории, включая не только Кавказ, но также южные регионы России и Донбасс.
Очевидное усиление позиций Турции на Кавказе неизбежно поставит перед Россией, развернувшей в Нагорном Карабахе миротворческую миссию, новые вызовы, прежде всего – в сфере безопасности.
Андрей Арешев, по материалам: ИнфоШОС
