В условиях принципиальных изменений военно-политической обстановки в Европе руководство Североатлантического союза активно изучает и внедряет в практику новые формы и способы воздействия на противника. Во многом это обусловлено достижениями в сфере коммуникационных технологий и возрастанием роли невоенных инструментов влияния.
Результатом данной деятельности стало появление концепции "гибридных войн", предусматривающей интегрированный подход к ведению противоборства. Она основана на "теории пяти колец" (руководство, жизнеобеспечение, инфраструктура, население и военная организация), рассматривающей любого противника как систему, дееспособность которой зависит от устойчивости ее составных частей. При этом считается необходимым сосредоточивать основные усилия на причинении ущерба наиболее важным или наиболее уязвимым структурным элементам, а вступление в классическое вооруженное противостояние рассматривается в качестве крайней меры.
По мнению натовских экспертов, комплексный характер нелинейных угроз усложняет задачу вскрытия их источника, который, как правило, является анонимным. Рациональное сочетание асимметричных методов ведения противоборства затрудняет оперативную оценку складывающейся ситуации, "размывает" границы между состояниями войны и мира, существенно затрудняет процесс принятия решений и выбора ответных мер.
В качестве форм возможных "гибридных" действий рассматриваются:
- информационные и психологические операции против органов государственного и военного управления, личного состава вооруженных сил (ВС) и населения противника;
- кибернетические атаки на государственные, военные и коммерческие компьютерные сети и объекты инфраструктуры;
- полный или частичный разрыв экономических отношений, нарушение транспортных коммуникаций, введение эмбарго и блокады;
- организация протестов оппозиционных движений и деструктивных действий "агентов влияния";
- проведение вооруженных акций и диверсионных актов силами специальных операций, террористическими группировками, иррегулярными формированиями.
Основными принципами ведения "гибридной войны" считаются своевременность, внезапность и скрытность.
Начальная фаза конфликта, как полагают в альянсе, заключается в умышленной дестабилизации внутриполитической обстановки в государстве, подкрепленной агрессивной информационной кампанией. В условиях нарастания кризисной ситуации на территорию противоборствующего государства перебрасываются подразделения сил специальных операций (ССО, как правило, без признаков государственной принадлежности) с задачей взять под контроль ключевые объекты государственного и военного управления и информационно-коммуникационной инфраструктуры. Одновременно с этим в рамках учебно-боевых мероприятий войск (сил) демонстрируется возможность крупномасштабного военного вмешательства.
В дальнейшем предполагается развязывание боевых действий с использованием вооруженных формирований оппозиции в сочетании с усилением пропагандистской деятельности и организацией кибератак.
После взятия под контроль части территории противостоящей страны проводятся мероприятия по законодательному закреплению ее нового статуса, изменению политического устройства, размещению на постоянной основе частей и подразделений иностранных ВС.
Несмотря на относительную новизну понятия "гибридная война" (используется в НАТО с 2014 года), проработка вопросов комплексного воздействия на противника осуществляется на Западе достаточно продолжительный период времени. С учетом неприемлемости для альянса обозначения своих действий как "гибридные", они получили наименование "всеобъемлющий подход к обеспечению безопасности". Соответствующая концепция была утверждена на Рижском саммите НАТО в 2006 году.
Согласно документу предполагается достижение целей блока за счет сотрудничества с международными, региональными, неправительственными организациями и местными структурами на всех этапах кризисного реагирования, а также путем комплексного применения военных и гражданских инструментов предупреждения и урегулирования конфликтов всех уровней (от стратегического до тактического).
Примерами применения Североатлантическим союзом принципов "всеобъемлющего подхода" стали операции альянса в Афганистане и Ливии. В частности, стратегические цели Запада в Ливии (2011) были достигнуты с помощью легитимизации планируемых Соединенными Штатами и их союзниками действий через специальную резолюцию Совета Безопасности ООН. При этом успех совместных действий по свержению режима М. Каддафи был достигнут в первую очередь за счет использования вооруженных отрядов внутренней оппозиции, координируемых представителями спецслужб Великобритании, Франции и США, а также путем активного пропагандистского воздействия на население и правительственные силовые структуры.
Важнейшей частью "гибридных" действий блока является информационно-психологическое противоборство. В ходе всех операций последних лет союзники по НАТО осуществляли непрерывное воздействие на целевые аудитории, полностью исключив "информационный вакуум", который мог быть использован противником.
Ведущая роль в решении задач стратегической пропаганды Североатлантический союз отводит средствам массовой информации. При этом используется новая модель взаимодействия, суть которой заключается в формировании группы "привилегированных" СМИ с предоставлением им приоритетных прав в освещении и трактовке происходящих событий.
Особое значение придается использованию дезинформации, которая является наиболее действенным методом стратегической пропаганды и предполагает обработку противника с помощью подачи тенденциозных и заведомо ложных сведений. Исходя из этого, американцы все свои военные операции начинали с мощных информационных кампаний, формирующих "образ врага" и дискредитирующих противника. Способами создания "благоприятного" для блока общественного мнения являются тщательно спланированные провокации, террористические акты, использование допущенных противником промахов и ошибок.
Примером применения перечисленных технологий может служить воздушная операция альянса против Союзной Республики Югославии в 1999 году, в ходе которой значимое место отводилось завоеванию и удержанию превосходства в информационном пространстве. В частности, в сообщениях об авиационных ударах акцент делался на их "высокой результативности", сведении к минимуму человеческих жертв и "неэффективности" югославской ПВО. Всеми доступными средствами демонстрировалось коалиционное единство, замалчивались противоречия в подходах государств - членов блока к использованию военных и политических мер давления на Белград. Активно обсуждалась тема беженцев для оправдания бомбардировок и демонстрации "жестокости" сербских властей. Из сообщений информационных агентств исключались сведения о потерях мирного населения и протестах мировой общественности.
В Ливии конечный успех военных действий международной коалиции также в значительной степени был обусловлен проведением США и их союзниками широкомасштабной пропагандистской кампании. Ведущие американские и европейские массмедиа активно распространяли материалы об обстановке в стране в выгодном для Запада свете, формируя у аудитории ложное представление о ней и доказывая необходимость немедленного устранения "преступного" режима М. Каддафи.
Признавая возрастающую роль "гибридных" форм противоборства, альянс принимает активные меры по защите от асимметричных видов агрессии. С этой целью в Североатлантическом союзе за последние три года переработаны "Наставление по системе кризисного реагирования" и планы обороны.
В частности, в 2015 году одобрена "Стратегия НАТО по противодействию "гибридным" методам ведения военных действий". В соответствии с документом основными задачами альянса определены: своевременное вскрытие "нелинейной" угрозы и ее источника; убеждение потенциального противника в недостижимости преследуемых им целей; реализация мер по обеспечению внутренней безопасности государств блока.
На саммите Североатлантического союза в Варшаве (2016) союзники приняли "Обязательства по повышению устойчивости стран - участниц НАТО".
В документе зафиксировано намерение государств-членов развивать "индивидуальную и коллективную способность противостоять всему спектру вызовов с любых направлений". При этом особое внимание уделяется укреплению гражданского сектора, в том числе обеспечению непрерывного функционирования органов государственного управления и бесперебойной работы важнейших национальных служб, повышению безопасности критически важных объектов инфраструктуры, оказанию поддержки ВС со стороны гражданских предприятий и фирм в сферах энергетики, транспорта и связи.
Учитывая комплексный характер "гибридных" угроз, сложность их выявления и разрушительный характер последствий, лидеры стран Североатлантического союза не исключили возможности задействования механизмов "коллективной обороны" (ст. 5 Вашингтонского договора) в ответ на асимметричную агрессию. Так, в ходе сессии Совета НАТО на высшем уровне в Брюсселе (2018) принято решение сформировать коалиционные группы реагирования на "гибридные" угрозы для оказания целевой помощи членами блока.
Одновременно увеличена численность сил первоочередного задействования (с 25 тыс. до 40 тыс. человек), в составе которых создано межвидовое формирование экстренного реагирования (5 тыс.) с готовностью к применению от 2 до 7 сут. Детально пересмотрена концепция развития ССО ОВС альянса, сформировано объединенное управление разведки и безопасности в международном секретариате, переведен на круглосуточный режим работы ситуационный центр штаб-квартиры альянса.
Важная роль в противодействии "нелинейным" угрозам отводится наращиванию возможностей в сфере кибербезопасности. Основные направления деятельности сформулированы в "Обязательствах по обеспечению киберобороны" от 2016 года. Они предполагают развитие взаимодействия между национальными структурами в области информационных технологий, активизацию обмена данными, повышение квалификации сотрудников, отработку соответствующих вопросов в ходе мероприятий оперативной и боевой подготовки. При этом киберпространство отнесено к сфере ведения военных действий.
В 2018 году Совет НАТО принял решение о создании Центра киберопераций в г. Монс (Бельгия), оперативная готовность которого должна быть достигнута к 2023 году. Особое внимание в деятельности нового коалиционного органа предполагается уделять выявлению источников угроз в виртуальном пространстве.
В интересах вскрытия агрессивных действий в информационной среде западные страны собирают данные об использовании "враждебной стороной" телекоммуникационных средств воздействия на сознание населения. При этом разворачиваются масштабные кампании по дискредитации зарубежных массмедиа, в том числе с использованием административных ресурсов и введением жесткой цензуры.
Противодействие "гибридным" угрозам признано приоритетным направлением взаимодействия между Североатлантическим и Европейским союзами. Особый интерес для альянса представляет обмен информацией, координация пропагандистских акций и действий в киберпространстве, привлечение к работе Европейского центра передового опыта в данной области (г. Хельсинки). Обе организации также сосредоточены на подготовке штабов и войск (сил) к реагированию на новые вызовы безопасности. В сценарии большинства учений включена тематика защиты объектов критической инфраструктуры от хакерских атак и противодействия незаконным вооруженным формированиям.
Таким образом, руководство Североатлантического союза и ведущих западных стран рассматривает "гибридную войну" как эффективный способ достижения военно-стратегических целей.
При этом одной из приоритетных задач альянса считается подготовка к противодействию противнику, который эффективно использует "нелинейные" методы воздействия. В связи с этим продолжается активная деятельность по выработке коалиционных подходов к реагированию на подобные вызовы и угрозы, наращивается потенциал блока в данной сфере.
Капитан 1 ранга И. Лосев
