5 февраля Совет Безопасности ООН вновь обсудил ситуацию с ликвидацией химического оружия в Сирии. Перед членами Совета выступила заместитель Генерального секретаря ООН по вопросам разоружения И. Накамицу. Её выступление оставило неприятный осадок. Если ранее в отчётах об уничтожении сирийского химического оружия говорилось как об уже свершившемся факте, то сейчас И. Накамицу заявила, что о полном выполнении резолюции Совета Безопасности № 2118, принятой в 2013 году (о ликвидации химоружия в Сирии), «говорить ещё рано».
В действительности все химикаты, заявленные Сирией, были вывезены с её территории ещё в 2014 году и давно уничтожены. Заместитель Генсека ООН утверждала, что «проверено уничтожение 25 из 27 объектов по производству химического оружия, заявленных Сирией».
Однако два последних объекта были также проверены ещё в ноябре 2017 года, а в настоящее время проводится совместное с Организацией по запрещению химического оружия (ОЗХО) уничтожение этих объектов, которое завершается в ближайшие два месяца. К чему тогда двусмысленное упоминание о «25 объектах из 27»?
Именно на такие манипуляции и указывала Российская Федерация, когда в декабре 2107 года наложила вето на проект резолюции СБ ООН о продлении мандата Совместного механизма по расследованию ОЗХО (Механизм) и Организации Объединённых Наций. Проблема, впрочем, не в Механизме, а в тех странах, представители которых его заполняют. Несмотря на решительную позицию, высказываемую в СМИ, руководство Организации по запрещению химического оружия не слишком-то торопится с проверками. Более того, при проведении проверок время затягивается умышленно. Так, например, второй раунд инспекций на объектах «Барзах» и «Джамраиах» Центра научных изысканий и исследований Сирии, в ходе которых были взяты отобранные пробы, был завершён ещё 22 ноября 2017 года. Однако они были получены лабораторией ОЗХО лишь 15 января 2018 года. Руководство ОЗХО сообщает: «Пробы будут разделены в присутствии представителей Сирийской Арабской Республики по их просьбе и отправлены для анализа в две назначенные ОЗХО лаборатории». Однако все эти слова сводятся на нет почти двухмесячным путешествием проб из Сирии в Гаагу.
Недавно руководство ОЗХО объявило, что 7–12 января 2018 года в Дамаск была направлена группа специалистов из ииссии ОЗХО по установлению фактов (МУФ). Группа МУФ получила биомедицинские и экологические пробы и доставила их в лабораторию ОЗХО. Власти ОЗХО особо подчёркивают, что это сделано по просьбе правительства Сирии, забывая упомянуть, что данная просьба была направлена в ОЗХО ещё в ноябре 2016 года! Подобная «оперативность» – не просто цинизм. Это демонстрация того, на чьей стороне находится ОЗХО.
Аналогичная «оперативность» была проявлена и в ответ на требования России о проведении проверок. Так, ещё в апреле 2017 года, сразу же после трагических событий в Хан-Шейхуне, Россия внесла на рассмотрение исполкома ОЗХО проект решения, предусматривавший немедленную отправку международных специалистов в Хан-Шейхун и на сирийскую авиабазу «Шайрат», где предположительно находился зарин. Однако этот проект под надуманными предлогами был единодушно заблокирован группой западных стран. Как позднее стало очевидно, и МУФ, и Механизм «четко уловили сигнал, посланный западными странами – членами исполкома ОЗХО, и от посещения места происшествия, а также авиабазы категорически отказались… Когда же по прошествии нескольких месяцев представители Механизма авиабазу всё-таки посетили, они категорически отказались брать пробы, хотя для забора таких проб имелись и специалисты, и необходимое оборудование. Всё это сильно напоминает откровенный саботаж».
Оценивая последний, седьмой доклад Организации по запрещению химического оружия, Российская Федерация детально показала механизм фальсификаций, умолчаний и неспособности адекватно выполнить мандат, поставленный перед миссией ОЗХО. Ни в одном случае миссия не смогла расследовать те или иные инциденты должным образом. Особенно это относится к выводам миссии по событиям в Хан-Шейхуне. Россия представила строго научные, с формулами и схемами доказательства гаагского фальсификата. Впрочем, формулы были и не нужны для откровенных фальшивок, которые миссия ОЗХО не смогла или побоялась расследовать. Так, стало известно, что в 57 из 247 случаев обращения за медицинской помощью пострадавшие прибыли в лечебные заведения ещё до того, как произошел инцидент (!). Это зафиксировано документально.
Как указывается в российском меморандуме, ошибки при регистрации пострадавших могли произойти в одном, двух, даже нескольких случаях, но не в каждом четвёртом. Масштаб «нестыковок» свидетельствует о постановочном характере событий, когда из-за плохой подготовки в осуществлении провокации произошли многочисленные сбои. Некоторые из пострадавших ещё до происшествия, судя по медицинским документам, умудрились обратиться за помощью в больницу в 125 км от Хан-Шейхуна.
Совместный механизм по расследованию предпочёл отмахнуться от этих вопиющих фактов, объяснив его «хаосом», царившим в Хан-Шейхуне и его окрестностях в день инцидента. Комментарии здесь излишни. Хаос творится в самой ОЗХО. Такое поведение международной организации – более чем скандально.
На последнем заседании Совета Безопасности ООН представитель Российской Федерации В. Небензя отметил, что в выступлениях представителей некоторых стран (прежде всего, Британии) вопрос повестки дня (химическое оружие в Сирии) вообще был забыт и время было потрачено для клеветы на Россию. Была названа и причина такого поворота: успехи межсирийского диалога в Сочи.
Александр Мезяев
