2017 год стал весьма успешным для российской политики на Ближнем Востоке. И военная кампания в Сирии вместе с переговорным процессом, и отношения с Египтом, Саудовской Аравией, Турцией и Ираном – все развивалось довольно успешно в течение всего года. В результате Россия стала игроком, с которым лучше сотрудничать, нежели активно вступать в конфронтацию. Вместе с повышением своего статуса и влияния на Ближнем Востоке подобное положения дел налагает и большой груз ответственности за свои действия и политику в регионе. Ожидания со стороны традиционных игроков будут неизбежно расти, что сделает последствия неудач и разочарований крайне болезненными. Кроме того, непростое экономическое положение России не способствует расширению ее влияния в регионе.
Москва это понимает и старается основывать свою политику в первую очередь на соображениях обеспечения безопасности своей страны и экономических интересах от проектов в энергетике, атомной сфере и военно-технического сотрудничества.
Сирия
В 2017 г. Россия запустила довольно эффективно функционирующий формат сирийских переговоров в Астане, который позволил сторонам достичь соглашения о четырех зонах деэскалации, существенно снизить уровень насилия и заложить основу для будущего политического процесса.
Москве удалось минимизировать негативное участие в конфликте США и Саудовской Аравии за счет их собственных проблем: Вашингтон до сих пор не имеет четкого плана относительно Сирии, а Эр-Рияд занят войной в Йемене и разборками между странами Персидского залива.
Россия закрепила за собой две военные базы: воздушную в Латакии и военно-морскую в Тартусе. Помимо этого, успешно завершается активная фаза боевых действий в Сирии, и основное внимание будет сейчас уделяться политическому процессу. Однако это ни в коем случае не упрощает конфликт.
Политическая фаза противостояния несет для России еще больше рисков, чем военная. Вопреки убеждению многих, Москва не имеет полного контроля над действиями своих союзников.
Правительство Асада и Иран считают себя победителями и не намерены идти на серьезные уступки оппозиции. Иран, вложивший огромное количество ресурсов в противостояние, не захочет отступать в угоду интересам США, Израиля и Саудовской Аравии. В этой ситуации Москве придется усиливать давление как на Дамаск, так и на Тегеран, чтобы повлиять на их договороспособность, что, естественно, им не понравится. В то же время они легко могут саботировать любой российский план по политическому урегулированию, и Москве будет крайне сложно договариваться с ними. В результате Россия может выглядеть страной, неспособной эффективно взаимодействовать со своими союзниками.
Кроме того, в 2018 г. придется обсуждать самые важные вопросы: это политическая и конституционная реформа, выборы, судьба Асада, восстановление страны, роль курдов в политической системе, присутствие иностранных сил на территории Сирии и т.д. Эффективно решать их будет крайне трудно. А если результата не будет, то все большее количество игроков будет считать в том, что Россия не может справиться с конфликтом.
Турция
В течение 2017 г. отношения России с Турцией были полностью восстановлены после инцидента осенью 2015 г.
За год Путин и Эрдоган провели семь встреч, что подчеркивает уровень и динамику двусторонних отношений. Стороны реализуют крупные совместные проекты – Турецкий поток и строительство АЭС «Аккую». В конце декабря завершилось подписание всех необходимых документов о покупке Турцией четырех дивизионов зенитно-ракетных комплексов С-400 на $2,5 млрд, поставки которых запланированы на март 2020 г.
Турция является частью переговорного процесса в Астане, а с недавних пор – нового формата – Россия, Турция, Иран. Трехсторонний саммит прошел в Сочи, и лидеры планируют и в будущем использовать этот формат для обсуждения Сирии.
Несмотря на это, между Москвой и Анкарой также достаточно разногласий по Сирии: начиная от поддержки Асада и радикальных группировок в Идлибе, и заканчивая курдским вопросом.
Военное присутствие Турции на севере Сирии, ее планы всеми возможными средствами предотвратить образование курдской автономии на своих южных границах могут стать причиной потенциальных разногласий между Москвой и Анкарой.
Египет
Российско-египетские отношения устойчиво развиваются с 2013 г., когда в Египте был свергнут президент Мухаммед Мурси. С 2014 г. лидеры двух стран провели семь встреч (две в 2017 г.). Сотрудничество развивается и в политической, и в экономической, и в военно-технической сферах. В 2017 г. Москва и Каир завершили подписание всех необходимых документов о строительстве первой в Египте атомной электростанции стоимостью $25 млрд. Помимо этого, стороны имеют несколько многомиллиардных военных контрактов.
В конце ноября 2017 г. Россия и Египет подготовили проект соглашения о совместном использовании воздушного пространства и аэродромов военной авиацией своих стран. Если это соглашение будет подписано в 2018 г., то оно создаст юридическую базу для использования российской военной авиацией воздушного пространства и баз Египта.
Это позволит увеличить военное присутствие России в Северной Африке и иметь больше влияния на конфликты в регионе, в первую очередь в Ливии.
Недавняя террористическая атака в египетской мечети повышает шансы на дальнейшее развитие антитеррористического сотрудничества между странами и подписание данного соглашения. Оценивая сирийский опыт России, Египет видит, что Москве есть что предложить Каиру в рамках борьбы с террористами.
Учитывая, что активная военная фаза сирийского конфликта подошла к концу, Россия может стать более активной в других частях региона, и Египет – отличное место, чтобы начать. За последний год было несколько сообщений о том, что Россия уже разместила небольшую группу спецназа и военных советников в Сиди-Баррани, вблизи границы с Ливией.
Вполне возможно, что в 2018 г. Москва и Каир будут серьезно обсуждать возможности расширения военного сотрудничества, и Россия может получить доступ к египетской военной инфраструктуре.
К тому же Египет – это дверь в Ливию, где Москва хочет играть конструктивную роль в урегулировании и вернуть утраченные контракты.
Также в 2018 г. Россия и Египет должны договориться о восстановлении прямого воздушного сообщения между странами, прерванного в октябре 2015 г. Прямое сообщение в Каир планируется открыть уже в первые месяцы 2018 г., чего не скажешь о перелетах в туристические центры – Шарм аш-Шейх и Хургаду – особенно учитывая недавние теракты в Египте. В результате у Москвы сохраняется рычаг влияния на Каир, который может помочь удерживать Египет от поспешных действий, не отвечающих интересам России.
Саудовская Аравия
Не отличавшиеся теплотой отношения России и Королевства стали налаживаться с 2015 г., что совпало по времени с глобальным снижением цен на нефть и размещением Россией своего воинского контингента в Сирии.
В итоге в октябре 2017 г. состоялся исторический визит короля Саудовской Аравии в Москву. В итоге стороны начали плотную и весьма успешную координацию по энергетической тематике, реализуется ряд инвестиционных проектов Королевства в России (в российскую экономику планируется вложить $10 млрд), идут переговоры о военно-техническом сотрудничестве.
Москва понимает важность развития отношений с Саудовской Аравией, которая с 2011 г. стала сильнейшим арабским игроком в регионе. Саудовская Аравия также признает возросшее влияние России в регионе и готова считаться с ним.
Поворотным моментом здесь стало размещение Москвой военного контингента в Сирии. Это убедило многих на Ближнем Востоке в том, что Россия является одним из ключевых игроков. Более того, близкие отношения Москвы и Тегерана и их взаимодействие в регионе заставляют Эр-Рияд выстраивать диалог с Кремлем, чтобы иметь канал коммуникаций с Ираном.
В результате прослеживается тенденция, что традиционные партнеры США начинают уделять больше внимания своим не столь типичным союзникам.
Визит короля Салмана в Москву подтверждает роль России как ключевого игрока на международной арене и в регионе Ближнего Востока, а также посылает сигнал другим традиционным партнерам США, что с Россией можно и нужно выстраивать конструктивные отношения.
Вместе с тем не стоит забывать, что развитие подобных отношений традиционных партнеров Вашингтона с Москвой будет происходить только при одном условии – они не должны идти в ущерб их отношениям с США.
В результате в 2017 г. Россия подтвердила свои намерения по расширению влияния на Ближнем Востоке за счет ошибок США. Однако с увеличением влияния Москвы в регионе ее ответственность будет расти пропорционально ожиданиям региональных игроков. Поэтому, если в 2018 г. Россия не сможет оправдать возложенных на нее ожиданий или не добьется результатов в Сирии, Ливии или на палестино-израильском треке, это нанесет удар по ее имиджу. В этой ситуации Москва рискует потерять свои позиции в регионе.
Алексей Хлебников, эксперт по Ближнему Востоку Российского совета по международным делам
