13 ноября в Сочи состоялась встреча президентов России и Турции Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана. По словам Дмитрия Пескова, главы государств «провели ревизию двусторонних отношений», а затем делегации в расширенном составе говорили о Сирии. В общей сложности переговоры продолжались более четырёх часов, что свидетельствует об их глубоком характере и широком наборе обсуждаемых проблем. Ранее были телефонные разговоры между В. Путиным и Р. Эрдоганом 21 и 29 октября, не считая пяти личных встреч на высшем уровне. Такая частота контактов говорит сама за себя.
Накануне прилёта в Россию турецкий лидер в свойственной ему эмоционально-экстравагантной манере предложил Вашингтону и Москве вывести свои войска с территории Сирии: «Говорится, что военным путем кризис не решить. Тогда пусть они отзовут своих военных, и решения кризиса будут политическими. Давайте вместе искать пути к выборам там». Хотя Эрдогану известно, что российские военные, в отличие от американских, находятся на сирийской земле на законной основе.
В ходе встречи Владимир Путин отметил совместную работу России, Турции и Ирана как гарантов переговорного процесса в Астане. Снижение уровня насилия создаёт «благоприятные условия для продвижения межсирийского диалога под эгидой ООН». Это, однако, не отменяет необходимости дальнейших усилий по долгосрочной стабилизации ситуации, так как боевые действия в ряде районов продолжаются, а северо-западная «зона деэскалции» в провинции Идлиб в значительной части контролируется террористическими группировками. Сказав, что создание «зон деэскалации» внесло серьёзный вклад в разрешение сирийского конфликта, Эрдоган отметил появившиеся основания для политического достижения мира в регионе. В ходе итоговой пресс-конференции он заявил, что придаёт большое значение заявлению по Сирии, согласованному лидерами России и США в ходе саммита АТЭС в Дананге.
Турецкую сторону по-прежнему заботит изолированный от основной территории Рожавы (населённые курдами кантоны Сирии) курдский кантон Африн, в котором по приглашению местного руководства из Партии демократического союза находится мониторинговая миссия российских военнослужащих. По ряду косвенных признаков, ранее Анкара неоднократно просила Москву эту миссию вывести, но это лишь привело бы к очередной эскалации. В более широком плане турецкое руководство категорически против участия курдских политических партий и групп в предполагаемом Конгрессе национального диалога в Сирии. Ранее датой проведения этого мероприятия, на котором предполагалось обсудить будущее национально-государственное устройство страны, называлось 18 ноября, но теперь речь идёт уже о декабре.
Если для турецких партнёров первостепенное значение имеет «курдский фактор», то для Москвы – искоренение террористических банд в Идлибе, которые легко меняют флаг (например, "Ахрар-аш-Шам" становится "Джебхат ан-Нусрой"), но не сущность. Не совсем понятно также, куда могут повернуть оружие местные протурецкие формирования, насколько их действия будут отвечать целям достижения долгосрочного мира. После ограниченного захода турецких подразделений на северо-запад Сирии информация о попытках турецких спецслужб договориться с радикальными исламистами о разграничении сфер влияния не может не вызывать вопросов. 30 октября спецпредставитель президента России по Сирии А. Лаврентьев заявил: «Москва надеется, что Анкара выполнит свои обязательства по стабилизации ситуации в зоне деэскалации в сирийской провинции Идлиб, где сохраняется угроза наступления радикальных группировок». «Турция будет уничтожать любые лагеря террористов, которые будут обнаружены в Ираке и Сирии, – заявил в первых числах ноября Реджеп Тайип Эрдоган. – Успешные операции между городами Джараблус и Эль-Баб, а также в Идлибе будут продолжены. Турция не должна расплачиваться жизнями своих граждан в борьбе с террористами, которых готовят за рубежом». Слова хорошие, но не менее важно, чтобы они подкреплялись делами.
Как показывают перипетии российско-турецкого диалога (например, недавний запрет захода в турецкие порты судов из Крыма или пикировки вокруг пошлин на отдельные виды сельскохозяйственной продукции), проблемы и противоречия в отношениях сторон сохраняются. Решать их приходится в ручном режиме. «Наши контакты продолжались и продолжаются относительно устранения всех имеющихся проблем, – сообщил турецкий лидер. – В прошлом месяце в Казани завершила работу межправительственная комиссия, и мы с удовлетворением узнали, что в ходе этого совещания было достигнуто решение об облегчении ввоза таких товаров в РФ, как баклажаны, помидоры, гранаты и другие сельскохозяйственные культуры. Мы желаем, чтобы все остальные ограничения также были сняты».
Эрдоган также придаёт особое значение совместным усилиям с Россией в оборонной промышленности. Ранее появилась информация о возможных поставках в Турцию зенитно-ракетных систем С-400. Если верить турецкому лидеру, по данному вопросу «мы с Россией договорились, документы подписаны. Есть некоторые технические детали, мы их обсудим в рамках моего визита с участием наших специалистов, из министерства обороны в том числе. Хотим предпринять шаги, чтобы как можно быстрее воплотить это в жизнь».
Заметим, упомянутые «детали» могут иметь принципиальный характер, ибо, согласно имевшим место утечкам, турки проявляли настойчивый интерес к технологиям изготовления передовых российских систем вооружений. Помощник президента РФ по вопросам военно-технического сотрудничества Владимир Кожин ранее заявлял, что вопрос о передаче Турции технологии производства систем С-400 не обсуждается. В связи с этим нельзя не упомянуть о подписанном на днях Турцией, Францией и Италией соглашении о сотрудничестве по совместным проектам в военной сфере, включая воздушные и противоракетные системы. Перспективы появления в турецкой армии российских систем вооружения вызывают у партнёров Анкары по НАТО откровенное беспокойство.
Есть нюансы и в том, что касается сотрудничества в сфере атомной энергетики. «Агентство по атомной энергии Турции продолжает делать все возможное для того, чтобы церемония закладки фундамента АЭС «Аккую» прошла уже к концу нынешнего или в начале будущего года при участии глав двух государств», – говорил в октябре министр энергетики и природных ресурсов Турции Б. Албайрак. Первый реактор строящейся силами Росатома чрезвычайно дорогой (20-22 млрд долл.) АЭС «Аккую» планируется запустить в 2023 году, в символическую столетнюю годовщину образования «новой Турции». Правда, насчёт того, удастся ли уложиться в эти сроки, некоторые сомнения остаются. Так, за шесть лет после подписания межправительственного соглашения турецкие партнёры не оформили две ключевые лицензии: на строительство АЭС и на генерацию электроэнергии.
Владимир Путин полагает, что отношения Москвы и Анкары практически восстановились в полном объёме, включая рост товарооборота и сотрудничество по всем направлениям. За 8 месяцев прошлого года взаимная торговля увеличилась по сравнению с аналогичным периодом прошлого года почти на 22 % (а по оценкам министра энергетики А. Новака – почти на треть).
Нельзя не отметить тональность некоторых комментариев турецкой прессы: создаётся впечатление, что они обращены… к Дональду Трампу. «Регулярные встречи между Эрдоганом и Путиным для обсуждения региональных конфликтов и взаимных связей должны служить примером для американского президента» – такой, например, подзаголовок в свою статью выносит Ильнур Чевик из Daily Sabah.
Как и прежде, взаимно благожелательные заявления не гарантируют двусторонний российско-турецкий диалог от неожиданностей. Пробивая выгодные для себя проекты с Москвой, в Анкаре не забывают о традиционных союзниках в Европе и по ту сторону Атлантики. Одновременно с саммитом АТЭС во Вьетнаме состоялся визит представительной турецкой делегации во главе с премьер-министром Бинали Йылдырымом в США. Переговоры были призваны сгладить острые углы в турецко-американском диалоге, включая «визовый вопрос» (выдача виз, остановленная после ареста сотрудника американского консульства в Стамбуле, частично возобновлена, но полностью кризис не урегулирован). Скорее всего, встреча турецкого премьера с вице-президентом США Пенсом позволила остановить дальнейшую деградацию отношений. Ранее по итогам встречи министров обороны стран НАТО в Брюсселе глава Пентагона Дж. Мэттис заверил своего турецкого коллегу Нуреттина Джаникли в поддержке борьбы Анкары против Рабочей партии Курдистана и других «террористических угроз».
Новые нюансы внешнеполитического балансирования Турции между Москвой, Вашингтоном и Брюсселем могут проявить себя по-разному уже в ближайшее время. Активные военные и политико-дипломатические усилия России на Ближнем Востоке привели к частичному пересмотру прежней линии турок на свержение Асада через поддержку радикальных групп «вооружённой оппозиции». Позитивные изменения есть. Однако важно, чтобы они приобрели более устойчивый и предсказуемый характер, свободный от завышенных ожиданий. Это относится ко многим аспектам российско-турецких отношений: важно понимать, что они имеют самоценный характер, независимо от «американского» либо «европейского» факторов.
Андрей Арешев
