После военной оккупации американцами Ирака в 2003 году Ближний Восток из года в год идет от плохого к худшему. Всё, что происходило и происходит в регионе, будь то в Тунисе, Ливии, Египте, Сирии или сейчас в Йемене, является результатом прямого американского вмешательства во внутренние дела этих стран. Барак Обама в недавнем интервью агентству Vice News признался: «Исламское государство выросло из «Аль-Каиды» в Ираке, которая, в свою очередь, появилась там в результате нашего вторжения. Это то, что называют непредвиденными последствиями. Вот почему, прежде чем стрелять, надо сначала прицелиться». Однако и сейчас американская дипломатия прицеливается плохо.
Дав добро на войну с шиитским движением «Ансар Аллах» (хуситы), американцы в очередной раз рискуют получить «непредвиденные последствия». Никто не станет отрицать, что хуситы - единственная сила в Йемене, способная противостоять росту там влияния террористов из «Аль-Каиды на Аравийском полуострове» (АКАП) и «Исламского государства» (ИГ). Одна из основных претензий шиитов к свергнутому президенту Хади заключалась в наличии у него тесных связей с суннитскими радикалами, связанными с АКАП и ИГ. Не случайно сразу же после провозглашения правительства хуситов боевики АКАП присягнули на верность ИГ и начали с хуситами вооруженную борьбу. Так что в прицеле у Обамы опять оказались не те террористы.
До сих пор Вашингтон продолжает считать главной осью зла на Ближнем Востоке Иран, закрывая глаза на неоспоримые доказательства отсутствия террористической угрозы, исходящей из Исламской Республики. Более того, Вашингтону сегодня приходится пытаться заключить с Тегераном альянс против джихадистов ИГ в Ираке и Сирии. Однако в Йемене американцы стали на сторону этой же террористической силы, чтобы противодействовать иранскому влиянию. Доведение своей внешней политики до абсурда стало уже традицией американских политиков.
Саудовская Аравия утверждает, что воздушная операция проводится по просьбе свергнутого правительства суннитов. Вашингтон тоже говорит об этом. Москва призвала к незамедлительному прекращению кровопролития в Йемене и упрекнула США в том, что они не видят сходства между йеменским и украинским кризисами. Поддержав сбежавшего президента Йемена и не поддержав бывшего президента Украины Виктора Януковича, США действовали на основе двойных стандартов: и ту, и другую ситуацию нужно было урегулировать путём переговоров, считает глава МИД РФ Сергей Лавров. А запоздалая реакция Белого дома на приход к власти в Сане шиитов указывает на антииранские мотивы американского решения о начале агрессии против Йемена.
Барак Обама избирался на второй срок президентства с задачей укрепить внешнеполитические позиции Америки, особенно в исламском мире, и таким образом войти в историю. В этом смысле главный проект Обамы на Ближнем Востоке – закрытие иранского ядерного досье, а, если получится, то и нормализация отношений с Тегераном. Ни одному американскому президенту со времен Джимми Картера в течение 35 лет решить эту задачу не удалось. Вряд ли ее решит и Обама. И дело не только в иранской неуступчивости или в особой позиции американского конгресса, создающего процессуальные трудности на пути ядерного соглашения с Тегераном.
В основе решения о войне с Йеменом лежит убежденность американского истеблишмента в том, что Тегерану нельзя позволять играть ведущую роль в регионе. Война против близких к Ирану йеменских шиитов по замыслу Вашингтона должна показать Исламской Республике, что у иранцев нет достаточных сил для преобладания на Ближнем Востоке. С подбором исполнителей для решения этой задачи на этот раз у американцев проблем не было. Как оказалось, у Ирана в арабском мире недругов гораздо больше, чем друзей. Для саудитов главная цель заключается в том, чтобы не позволить Ирану занять их место. Египет никогда не поддерживал иранскую исламскую революцию и всегда относился к Ирану недружелюбно. Соседние государства Персидского залива традиционно опасаются мощи персов и прячутся под саудовским зонтиком. Марокко и Иордания присоединились к этой войне, как представляется, «за компанию» и еще для того, чтобы не рассердить своим отказом Вашингтон. На арабском саммите в Египте была достигнута договоренность о формировании единых региональных вооруженных сил. Генсеку ЛАГ Набилю аль-Араби поручено в течение месяца провести встречу военных представителей государств-членов для формирования объединенной группировки войск. Таких консолидированных решений арабы не принимали даже во времена войн с Израилем.
На стороне арабов против Ирана выступила и Турция. Президент Реджеп Эрдоган заявил, что Тегеран должен пересмотреть свой подход к кризисам, возникшим в Сирии, Ираке и Йемене. По его словам, иранцам следовало бы покинуть названные страны. «Происходящее в Йемене, Сирии и Ираке - это попытка Ирана доминировать в регионе, используя распри между шиитами и суннитами, что недопустимо», - считает Эрдоган. Слова президента Турции вызвали бурю негодования в Иране. Председатель комитета по национальной безопасности и иностранной политике иранского парламента Мансур Хакикатпур потребовал отменить визит Эрдогана в Тегеран, запланированный на ближайшие дни. События в Йемене могут стать серьезным поводом для кризиса в отношениях Ирана и с неарабскими соседями. Пакистан уже присоединился к операции арабской коалиции и пообещал полную поддержку Саудовской Аравии в ее войне с шиитами Йемена.
Военная операция в Йемене получила название «Буря решимости» (Storm Determination). Весь регион, как видно, заштормило серьезно. Момент для начала войны выбран не случайно. Иран стоит на пороге закрытия своего ядерного досье, есть вероятность успешного завершения переговоров с «шестёркой». Иранские соперники в регионе поняли, что конфронтация Тегерана с Западом может скоро закончиться. В реальную опасность приобретения Ираном ядерной бомбы мало кто верил, иранскую угрозу измеряли не количеством центрифуг, а числом стран, где у Тегерана имеется сильное влияние. Дипломатическое решение иранской ядерной проблемы меняет всю геополитическую ситуацию на Ближнем Востоке. А Йемен - далеко не периферийное звено в региональной безопасности.
Страна расположена с одной стороны вдоль главного морского пути из Европы в Азию, с другой – рядом с торговыми путями Красного моря. В обоих направлениях ежедневно провозят миллионы баррелей нефти: через Суэцкий канал в Средиземное море и из саудовских нефтеперерабатывающих заводов – на азиатские рынки. Пролив Баб-эль-Мандеб — одно из тех мест, которое правительство США занесло в список семи стратегических узких мест мировой танкерной транспортировки нефти. У Ирана географически уже есть контроль над Ормузским проливом, имеющим не менее важное стратегическое значение. Претензии на создание в Йемене государства во главе с шиитским руководством рассматриваются во многом с позиций энергетической безопасности Запада. Тот, кто будет контролировать Йемен, сможет закрыть путь танкерам из Персидского залива в Суэцкий канал, оставив Европу без нефти. Сегодня флот Саудовской Аравии осадил порты Йемена, и Эр-Рияд хотел бы остаться здесь надолго.
Война в Йемене - это вызов Тегерану, попытка спровоцировать его на ответные военные меры. Нужно признать, что Иран действительно не стал дожидаться окончания политического кризиса в Йемене и перешёл к налаживанию межгосударственных отношений с режимом хуситов, де-факто признав переход власти в их руки. Как показывает реакция соседних государств, сделали иранцы это несколько преждевременно. Теперь можно ожидать, что кризис в Йемене поставит под вопрос судьбу подписания соглашения по ядерной программе Ирана. Иранское атомное агентство уже сообщило о том, что иранские власти не исключают продления переговоров, которые сейчас в Лозанне вступили в критическую фазу.
Николай БОБКИН
