На протяжении двух последних десятилетий одним из базовых заказов общества в адрес государственной власти оставалось снижение террористической угрозы, исходящей с Северного Кавказа. Избранный Кремлем внутриполитический курс в отношении региона в сочетании с интенсивной деятельностью силовых ведомств позволил существенно сократить социальную и материальную базу терроризма, закрепив тенденцию к снижению числа террористических проявлений в стране.
Вместе с тем изменение обстановки на Ближнем Востоке и в Афганистане формулирует новые вызовы безопасности России. В боевых действиях на стороне «Исламского государства» принимает большое количество выходцев из Центральной Азии. Многие из них уже начинают возвращаться на родину или мигрировать в нашу страну для длительного оседания. Эти люди, как правило, являются адептами радикальных течений ислама. Имея боевой опыт и связи с террористическими организациями, они представляют собой потенциальный социальный базис для создания незаконных вооруженных формирований на территории стран постсоветского пространства, а также вербовки в них и обучения новых участников.
С уходом сил международной коалиции из Афганистана активизируется деятельность движения Талибан и аффилированных с ним структур. В их экспансиционных амбициях четко просматривается северный вектор. Ставку при этом талибы могут сделать на сторонников Исламского движения Узбекистана, исламизированное население Таджикистана и слабо защищенную туркмено-афганскую границу. На руку центральноазиатским и ближневосточным радикалам играет существенно снизившийся в текущем году уровень взаимодействия России и США в вопросах борьбы с терроризмом.
Все эти факторы могут привести к формированию в нашей стране подпольных экстремистских и террористических групп и вооруженных формирований из числа выходцев из стран СНГ. Национальные диаспоры в России подвержены (в том числе из-за низкого образовательного уровня) влиянию радикальной пропаганды, что может привести к популяризации идей религиозного экстремизма в рядах мигрантов. Все большую актуальность приобретает информационное противоборство за образ России в глазах мусульман. Экстремистские силы стремятся обосновать принадлежность нашей страны к т.н. «миру войны», против которого необходимо вести джихад.
Российские национальные диаспоры являются также объектом информационного воздействия западных стран, инспирирующих антироссийские настроения в данной среде. Ведущиеся ими «войны памяти» направлены на популяризацию среди населения стран постсоветского пространства альтернативных взглядов на роль Москвы в истории этих народов. Связанная с событиями на Украине информационная война даёт Западу дополнительные возможности для ведения антироссийской пропаганды.
Растущая численность находящихся у нас в стране мигрантов из ближнего зарубежья, а также их роль в отечественной экономике позволяют рассматривать эту часть населения как отдельную социальную группу, способную оказывать влияние на российскую внутриполитическую ситуацию. Масштабные волнения в данной среде способны дестабилизировать социально-политическую обстановку в России.
Таким образом, национальные диаспоры представляют собой значительный ресурс, который может быть использован как для продвижения антироссийских идей, так и для их сдерживания.
Очевидно, что простым контролем миграционных потоков или их ограничением данную проблему решить невозможно. Мировой опыт свидетельствует о высокой эффективности гуманитарных технологий в популяризации образа страны среди некоренного населения, а также за рубежом. Особых успехов на этом направлении удалось добиться странам Западной Европы и США. Действенность «мягкой силы» наглядно демонстрирует немецкий опыт: традиционная симпатия к Германии в турецком обществе связана, в первую очередь, с дальновидной политикой руководства ФРГ в отношении трудовых мигрантов из Турции. Применяются методики воздействия на диаспоры и в странах СНГ.
Причем если оседающие в стране мигранты могут обеспечивать формирование необходимых социальных настроений в национальных диаспорах, то возвращающиеся на родину иностранцы способны выполнять роль проводников российского влияния в своих странах.
В российском общественном сознании преобладает негативный образ трудового мигранта. Средствами массовой информации муссируются тезисы об отрицательном влиянии приезжих на криминогенную обстановку, демографических и культурно-лингвистических угрозах. Преобладает пренебрежительное и высокомерное отношение к трудовым мигрантам со стороны коренного населения России. Условия быта гастарбайтеров в нашей стране нередко оказываются недопустимо низкими. Все это негативно сказывается на российском образе в глазах иностранцев. Представителей национальных диаспор наша страна привлекает лишь как возможность зарабатывать за рубежом без необходимости изучать иностранный язык. Чувство братства народов ослабевает, эффект интеграции мигрантов в российское общество прослеживается все меньше. Негативным фактором остается смена поколений и «старение» бывших советских граждан.
Призванные изменить формирующуюся тенденцию т.н. «дома национальностей» (Москва, Санкт-Петербург) оказались непривлекательными для представителей национальных меньшинств. Де-факто данные организации оказались закрытыми госучреждениями, закрытыми для посещения мигрантами. Высокую эффективность в продвижении гуманитарных технологий демонстрируют «Россотрудничество», фонд «Русский мир», телеканал «RT» и др. Однако объектом их воздействия является население зарубежных стран, в то время как внутрироссийские национальные диаспоры оказываются неохваченными.
Если происходящие в указанной среде процессы пустить на самотек, пустую нишу займут восточные экстремисты либо западные политтехнологи. Продвижение Россией своей «мягкой силы» в среде проживающих на её территории иностранцев и представителей национальных меньшинств становится объективной необходимостью. Причем «внутригосударственные» гуманитарные технологии должны предусматривать не только традиционное влияние через культуру, образование, язык и т.д., но и предоставление мигрантам правовых, консалтинговых и других видов услуг. Поддержание национальных традиций способно стать противовесом попыткам религиозных экстремистов насадить пропагандируемый образ повседневной жизни. При продвижении «мягкой силы» согласованное воздействие на ряд сфер одновременно может дать кумулятивный эффект.
На сегодняшний день в России нет государственного органа, который бы координировал такую деятельность. Его создание при администрации президента, министерстве культуры или образования позволит обеспечить создание в национальных общинах России почвы, на которой не приживутся экстремистские и прозападные идеологии, а также оказать эффективное содействие в проведении публичной дипломатии страны. Вновь созданная структура должна будет координировать деятельность домов национальностей, национально-культурных центров и всевозможных общественных организаций.
Рамиль ЛАТЫПОВ, директор Центра анализа террористических угроз
Александр КРИКУНОВ, заместитель директора информационного агентства «ЕЭП-Медиа»
